Авторская страница

поэта, автора-исполнителя песен, прозаика


Владимира Гинсбурга

г.Самара

– Вениамин Владиленович, – продолжил Леня, – зачем нас сда-вать в милицию? Мы ведь люди тихие, порядочные и очень законо-послушные.

– Мы экологи, – добавил Донтц.

Кидайло удивился остроумию своего друга и тут же продолжил:

– Да-да, мы экологи. Вот едем из Москвы во Львов в командировку от НИИ. Будем производить тесты на чистоту воды и воздуха. И если нас по вашей инициативе снимут с поезда, то мы не сможем своевременно произвести необходимые тесты, а значит, городу может грозить экологическая катастрофа, которая повлечет за собой непредсказуемые последствия для здоровья простых граждан. И вы будете в этом виноваты. – Леонида понесло, как парусник в ветреную погоду по бескрайнему синему морю.

– Я пока вижу, как вы небезуспешно тестируете спиртные на-питки.

– Легкие спиртные напитки, – поправил Леня. – Так что мы поч-тем за честь, если такой уважаемый человек, как вы, присоединится к нашей скромной компании и выпьет с нами хотя бы стаканчик про-хладного пенного напитка.

После столь красноречивого монолога, произнесенного моло-дым человеком, которого зовут Леня, Вениамин Владиленович по-немногу обмяк и уже не выглядел таким неприступным, как кре-пость.

– Вообще-то я малопьющий, но если только стаканчик, то не от-кажусь.

– Это как вас понимать? – полюбопытствовал Донтц. – Вы что, пьете много, а вам все мало?

После столь остроумной шутки в купе разразился оглушитель-ный хохот. Даже сам Вениамин Владиленович пару раз по-крысиному хихикнул. А уж Любови Тарасовне Слащук до того пришлась по душе Аркашина шутка, что она закатилась таким звонким и продолжительным хохотом, что в результате этого от вибрации ее уникальных грудей у кофточки оторвалась верхняя перламутровая пуговица, стрельнув точно в разовый стаканчик, в который Леня только что налил Вениамину Владиленовичу «Жигулевского» пива. Убойная сила пуговицы оказалась столь мощной, что разовый стаканчик вместе с только что налитым пивом сшибло со стола, опрокинув его промеж ног на брюки Вениамину Владиленовичу (причем на то самое место, где у него скрывается под штанами его...).

Через секунду после такого необычного циркового трюка хохот в купе усилился в разы. Единственного, кого в этот момент было чис-то по-человечески жалко, так это самого пострадавшего. Но на этом последствия Аркашиной шутки еще не закончились. Любовь Тара-совна быстро схватила с полки полотенце, продолжая надрываться от хохота, и начала усердно оттирать от пролитого пива штаны Вениа-мина Владиленовича прямо в том самом месте, где…

– Извините, Вениамин Владиленович, я же это не специально. Просто оно само так получилось.

– Трите как следует, Любовь Тарасовна, пока еще не впиталось, – укатываясь от хохота, со слезами на глазах выдавил из себя Леня.

– Во что не впиталось?

– В брюки, конечно. А вы во что думали?

– Вам так не больно, Вениамин Владиленович?

– Нет-нет, хорошо. Продолжайте тереть, глядишь и ототрете.

Донтц с Кидайло, держась за животы, хохотали настолько убой-но, что с верхней багажной полки каким-то непостижимым образом свалился чемодан Слащук, рухнув прямо на голову Вениамину Вла-диленовичу. Такого цирка вы не увидите ни в одном цирке. У бедного мужчины от удара чемоданом по голове выскочили наружу его лупо-глазые рыбьи глаза.

– Ой! – вскрикнул бедняга, схватившись за голову. – Что это бы-ло?

– Чемодан с полки на вас рухнул.

– Чей?

– Мой, – придерживая груди от вибрации, выдавила из себя зака-тившаяся от хохота женщина.

– Господи! Сначала пивом мне все штаны окатила, теперь чемо-дан ее на мою несчастную голову рухнул. Что дальше-то будет?

– Так я же это не специально, – стала извиняться бедная женщи-на. – Вам еще брючки-то потереть? Видите, почти совсем и незамет-но.

– Если хотите – потрите, мне уже все равно.

После того, как Вениамин Владиленович убрал ладони от своей головы, Леонид, Аркадий и Любовь Тарасовна не поверили своим глазам. Почти на лысом затылке у бедного мужчины стала расти шишка, превращаясь в немыслимые размеры. Рост этой шишки пре-кратился, когда ее размеры были сопоставимы с размером спелой груши.

– Вот это да! – охнули разом все трое.

И если бы в этот миг сам пострадавший увидел на своей голове такую грушу, вероятнее всего, он бы лишился чувств. Безусловно, Вениамин Владиленович пожалел, что согласился на предложение Леонида выпить стаканчик пива, однако ничего изменить уже было невозможно. Что случилось, то случилось. Чемодан, свалившийся с верхней полки на его несчастную голову, был переложен в более безопасное место. А на место чемодана ушибленный аккуратно пере-ложил свой имитированный под крокодиловую кожу портфель. Стра-сти в купе понемногу утихли.

– Вениамин Владиленович, – промолвила Любовь Тарасовна, – вы уж, пожалуйста, меня извините, что мой чемодан упал на вашу го-лову.

– Да что уж там. Вы же не специально это сделали.

– А хотите, я сделаю вам компресс? Приложу к вашей шишке бутылочку холодного пива, и шишка уменьшится в размере.

– Спасибо, Любовь Тарасовна. Давайте уж лучше это пиво вы-пьем.

Все четверо дружно уселись за небольшой раскладной столик, после чего продолжился процесс переливания прохладного пенного напитка из бутылок в желудки веселых попутчиков под соленую на-резную горбушу. Вениамин Владиленович как ни странно пил пиво за милую душу, не отставая от своих новых знакомых. Похоже, ушиб чемоданом по голове несколько охладил его агрессивный пыл в адрес Аркадия и Леонида. Он уже перестал думать, что он в этой компании гусь, который свинье не товарищ. Прохладный пьянящий напиток по-действовал на всех четверых, как глоток ледяной воды в изнуряющей пустыне. А пострадавший, в свою очередь, отпустил на шее галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и снял пиджак, повесив его на вешалку, окончательно дав понять попутчикам, что он среди них уже свой в доску парень.

Так, незаметно замечательное «Жигулевское» пиво было пере-лито из десяти бутылок в желудки трех мужчин и одной очень обая-тельной женщины. Все десять пустых бутылок перекочевали со стола под стол. Как только столик опустел от содержимого, Любовь Тара-совна, взяв инициативу в свои руки, произнесла замечательные слова:

– Мне бы хотелось для вас, уважаемые мужчины, организовать скромный столик. Хорошо бы после пивка как следует и закусить.

– Вы зрите в корень, Любовь Тарасовна! Ваше предложение не имеет права быть проигнорированным.

Удивительная женщина с удивлением обратила свое внимание на остроумного молодого попутчика, после чего с недоумением про-изнесла:

– Леонид, зачем мне зрить в корень? По-моему, будет лучше, ес-ли мы все вместе с аппетитом откушаем и отпробуем моей крепень-кой наливочки безо всякого там корня.

Вениамин Владиленович после таких слов непроизвольно два раза икнул. В мгновение ока на стол была накрыта поляна, сравнимая не иначе как со скатертью-самобранкой. Представители мужского пола, не успев и глазом моргнуть, созерцали литровую бутыль го-рилки, конец полукопченой колбасы, копченую курицу, с пяток отварных яиц, несколько картошин в мундире, баночку соленых помидор с огурцами и шмат сала весом с килограмм, надрезанный широкими дольками. От такого изобилия закуски и спиртного у Донтца зачесалось в животе.

– Вот это по-нашему! Вы, наверное, Любовь Тарасовна, заранее знали, что будете ехать в купе с такими веселыми, общительными по-путчиками, как мы?

– Я об этом догадывалась.

– Под такую закусочку и Вениамин Владиленович не устоит и примет грамм сто крепенькой украинской наливочки.

– Нет-нет, молодые люди, пейте сами. Я пас. После пива да еще и самогонки – это уж слишком. С утра буду мучиться головной бо-лью, а голова у меня и без того чертовски раскалывается после чемо-дана.

– Что вы, что вы, Вениамин Владиленович! Этот чудодействен-ный напиток я делаю сама. И могу вас заверить, если вы выпьете моей горилочки, она вам пойдет только на пользу. Тем более, после такого психологического стресса, который вам недавно довелось пережить. Вы знаете, – продолжила необыкновенная женщина, – я ведь пять литров этой самой горилки привезла родной сестре в Москву. У нее муж – очень большой начальник. Пьет только французский и армянский коньяк. Так вот, когда он впервые отведал моей горилочки, так и сказал: «Никакой коньяк, Любовь Тарасовна, не может идти в сравнение с вашей украинской наливочкой».

После такой рекламы не устоит даже самый закоренелый трез-венник.

– Хорошо, только пятьдесят грамм, не больше. – Вениамин Вла-диленович показал между двумя пальцами мизерный промежуток.

– Конечно, конечно, – засуетился Аркаша, разливая горилку в разовые стаканчики, налив в стакан малопьющему попутчику до кра-ев – пятьдесят грамм, не больше.

– Куда вы столько, Аркадий?!

– Это в последний раз. Больше наливать не буду.

Все четверо чокнулись и влили в себя веселящую жидкость, по-сле чего в ход пошли огурчики, помидорчики, сальцо и все остальное, что было выставлено на столик столь очаровательной своими удиви-тельными достоинствами дамой.

 

 

 

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82